Будем жить! - Страница 72

Сначала — каждый тайком от остальных. Но тайны эти недолго оставались тайнами — шпионов в поместьях «единомышленников» имели все. В результате сейчас здесь, на склонах горы, затаилось не тридцать бойцов, а почти две сотни охранников восемнадцати долгоживущих. И их хозяева тоже среди своих людей. Это больше, чем численность гостей и прислуги в Осеннем Дворце.

Терпение. Вот и последний, сорок седьмой прибывший на торжества гость. Еще немного времени, чтобы прозвучало приглашение к столу. Пора.

Перерублен канат, огромный, размером с автобус толстостенный дубовый ящик на колесах диаметром в человеческий рост тихонько трогается под уклон, разгоняется, приминая траву. На его пути заботливо засыпаны ямки и срезаны бугорки, и только перегиб ската закрывает его от человеческих взглядов снизу. Преодолев его, мина начнет ускоряться заметно быстрее, потому что в нижней части склон круче.

Есть. Подпрыгнув на перегибе, словно на трамплине, фургон снова приземлился, но с перекосом. Уклонился вправо, стал зарываться левыми колесами в грунт, закувыркался и, рассыпаясь на глазах, выкатился на площадку, заполненную мотокаретами. Кто-то из охраны открыл стрельбу по непонятной опасности — вспышка, грохот, ударная волна, кажется, воздух пылает.

Однако стена дворца уцелела, лишившись остекления, а со склона мчатся вооруженные винтовками эльфы, воодушевленные феерическим зрелищем. Видимо решили, что после такого буйства огненной стихии все люди в радиусе сотни метров не способны сопротивляться, и торопятся, пока никто не пришел в себя, преодолеть открытый участок.

Все правильно. Михаил Алексеевич тоже бежит к месту событий, чтобы лично убедиться в уничтожении и Матрохина и его родственников, но вдруг начинается стрельба со всех сторон, и жакан обрывает жизнь Чубукова еще до того, как он понимает, что произошло. Сам-то он планировал уничтожить остальных долгоживущих только после завершения штурма, но, похоже, кто-то из его сегодняшних «соратников» не только замыслил то же самое, но и отстрел союзников назначил на начало атаки, а не на ее конец. Какие все-таки разные люди бывают!

После взрыва и начала атаки все решала уже скорость и решительность. Задачу — ворваться и всех уничтожить — знал каждый боец, но ни о каком управлении действиями атакующих в бою никто и не помышлял. После взрыва наступил неуправляемый период, когда вмешаться в процесс невозможно. Охрана дворца начала отстреливаться из проемов лишившихся стекол окон. К ним присоединились гости, вооружившись гладкостволками погибших при взрыве стражников. Но несколько нападавших с ходу преодолели открытое место между склоном горы и опаленной стеной дворца, вскарабкались в пустые проемы, и пальба началась внутри помещений. Пороховой дым заполнил коридоры, и нередко стреляли в неясный силуэт не будучи уверенным в том, свой это или чужой.

Большинство обороняющихся отошли от окон и повернули оружие в сторону помещений. Толпа, несущаяся сверху, ворвалась внутрь, и началось избиение всех подряд, кого увидели. Зеленые кафтаны нападавших и зеленые камзолы охранников в дыму и пыли выглядели сходно — отличать своих от чужих сложно.

Несколько выстрелов со стороны парка, расположенного между главным зданием и берегом, просто потонули в общем шуме, а между тем лучшие стрелки Чубукова, при первых прозвучавших выстрелах сняв охрану периметра, сблизились с главным зданием и отстреливали всех, кто остался на верандах, открытых лучам полуденного солнца. Не попавшие под первый удар охранники и отдельные уцелевшие гости, ошалев от неожиданности, палили во все, что двигалось, и никто даже не подозревал о том, что отброшенная взрывом мотокарета еще в самом начале стычки снесла колонну левого портика, отчего каменная кровля над ней обрушилась, свалив соседнюю опору, которая потихоньку вызывала такие же последствия в отношении следующей. И вот колоннада, словно костяшки домино, в считанные секунды сложилась, и крыша гостевой веранды прихлопнула всех, кто там оставался. Обрушившиеся каменные плиты навалились на стену, обращенную в сторону парка.

Она посопротивлялась, дождалась, когда атакующие и обороняющиеся увлекутся взаимным уничтожением, и упала, лишив опоры перекрытия. Противоположная стена тоже завалилась, добив своими обломками тех, кого еще не застрелили или не расплющили ранее обрушившиеся конструкции.

А потом несколько стрелков из парка и со стороны склона прицельно положили пули туда, где хоть что-то шевелилось.

Или архитектор, строивший этот комплекс, понятия не имел о прочности конструкций, или первый взрыв разрушил какие-то важные связи опорных элементов — разбираться в этом теперь было некому.

Тарк Тайшет находился в секрете за беседкой купальни, и до взрыва слышал только несколько выстрелов, раздавшихся в отдалении. При звуке первого из них он присел и откатился, так что направленная в него пуля прошла мимо. Распластавшись, парень отполз вправо и тут же услышал удар пули о ствол акации.

Отличный стрелок, подумал он. Тянуться к ружью, прислоненному к стенке — это верное попадание в руку. Да и тут не спрятаться, плечи-то за препятствием не укрыты.

Он рванул влево, и срезанная ветка отлетела за спиной там, где только что мелькнуло его туловище.

Надо же, как часто стреляет, это что, три ствола на ружье? — мелькнула тревожная мысль.

И тут их накрыло могучей взрывной волной. Тарк стремительно бросился в направлении, откуда в него целили, рассчитывая и на ошеломление противника, не укрытого как он стеной, и на время, потребное для перезарядки, и на то, что из распространенных в их мире охотничьих гладкостволок дальше, чем на полсотни-сотню метров, никто обычно и не пытается попасть. Через тридцать шагов стало как-то не по себе. Метнулся вправо. Выстрел, промах. Еще двадцать шагов, два рывка вправо, три — влево, и он за плотной стеной вечнозеленого кустарника распластался по плитке дорожки, укрытый камнем поребрика.